Игорь Прокопенко, автор и ведущий программы «Военная тайна» на РЕН ТВ, побывал во Владивостоке
Интервью газете «Дальневосточные ведости» в мае 2012 года:
B конце апреля в рамках рабочей поездки Владивосток посетил один из известнейших телевизионных документалистов нашего времени —Игорь Прокопенко, известный большинству зрителей по программе «Военная тайна», автор, режиссер, продюсер более 300 документальных фильмов и сериалов телеканала РЕН ТВ. Нам удалось побеседовать с документалистом о соседстве c Китаем, о чеченской войне, о роли Путина в истории России и о вкусах современного телезрителя.
Последний раз Игорь Прокопенко был во Владивостоке в 1993 году и провел в городе всего четыре паса. И вот спустя 19 лет он снова в городе у моря, который удивляет ландшафтами, бухтами и масштабами стройки: «Город здорово изменился. У вас потрясающая новая дорога от аэропорта до города. Поверьте, я много где побывал, поездил по России, и таких дорог у нас мало, честно вам скажу».
— В рамках саммита АТЭС у нас построены мосты и эта замечательная трасса на аэропорт, вложено много денег, но не решены многие инфраструктурные проблемы. Износ коммуникаций, убитые городские дороги...
— Саммит пройдет, мосты останутся! Поверьте, разбитые дороги и прочие прелести российского ЖКХ не являются какой-то отличительной чертой, особенностью Владивостока. Подобные проблемы актуальны для любого другого региона. Не обязательно ехать во Владивосток, чтобы понять вас, достаточно доехать до Koстромы. Процессы одинаковые для всех регионов... События, которые происходили у нас в России буквально полгода назад, осенью 2011 года, я думаю, оказались серьезной встряской для всех, и в первую очередь для политической элиты. Уверен, они осознали, что баз изменений будущего у нее тоже нет. Надо ломать ату систему с откатами, плохими и дорогими дорогами, ценами на жилье, которые сравнимы c ценами на недвижимость в княжестве Монако. Чем хуже дороги, тем дороже коттеджи у этой дороги. Надо ломать эту взаимосвязь.
И кстати, я думаю, Владимир Владимирович Путин понимает это, как никто другой. Надеюсь, что его следующий срок ознаменуется значительными переменами. У той политической системы нет будущего без кардинальных изменений, баз сломов стереотипов. Начиная с мая-июня новый политический год начнет преподносить нам сюрпризы. Тот Путин, который придет сейчас, будет другим, он должен быть другим.
— Одно время Владивосток был закрытым городом, Дальний Восток являлся форпостом России на Тихом океане, фактически каждый третий житель Приморского края до 90-го года был военным... Сейчас ситуация в корне изменилась. Многие ностальгируют по тем временам, «кто-то выражает беспокойство. В 150 км от Владивостока проходит граница. c одной из крупнейших мировых держав, с Китаем. И многие опасаются не только геополитического давления, но и военной конфронтации. Интересна точка зрения человека, который служил в войсках, работал в генеральном штабе и ведет программу, которая обозревает военные вопросы. Возможен ли военный конфликт?
— Начну издалека. Вашингтонские аналитики говорят, что война будет в ближайшее время, но между Китаем и США. И те самые аналитики говорят, что очень важно, какое место в этом случае займет Россия. От этого будет зависеть не только исход войны, но и будущее человеческой цивилизации.
Но мало кто задумывается, что Китай — единственная приграничная страна c Россией, у которой никогда не было крупной войны, за исключением приграничных конфликтов, как допустим, конфликт на острове Даманский. Что касается войны между Китаем и Россией... Я убежден, что это абсолютно противоестественная история. Если пролистать историю Китая, то можно увидеть, что китайцы-то толком никогда не воевали. Китайцы — не японцы. Не знаю, насколько тактично говорить в таком ключе, сидя во Владивостоке, который находится в непосредственной близости и соседстве с двумя этими древними народами... Китайцы — не воинственный народ. Китайцы трудолюбивы, прагматичны. Как они говорят: Вы русские, как песок, налетел ураган, поднялась пыль песчаная, забила глаза, осела, исчезла. A мы, как глина. Растекаемся, проникаем во все пустоты и заполняем их, занимаем пространство. Я убежден, что Китай не будет c нами воевать. Зачем? Захват территории в наше время уже не актуален. Актуален захват экономического и жизненного пространства.
— В своих последних проектах вы всё чаще и чаще возвращаетесь к теме чеченской войны, упоминаете подразделения, которые понесли значительные потери... Когда же мы услышим полный список лиц, причастных к развязыванию этого конфликта?
— Это больная тема, сегодня немодно вспоминать чеченскую войну. Очень удобно рассказывать с экранов телевизоров об очередном Дне Победы, вспоминать o героизме. А о чеченской войне... ну было и было, перемололи и забыли. Тем более Грозный сейчас очень красивый, богатый, дорогой город. Никоим образом он сейчас не напоминает Грозный 95-го года, в который я приехал 27 декабря 94-го и оказался во всей этой мясорубке. Это было страшно... Могу вам сказать, к концу 90-х годов не было такого аналитика, который не предрекал бы Чечне судьбу Палестины на многие и многие годы, судьбу кровоточащей раны на теле державы. Что мы сегодня видим? Сегодня нам удалось вернуть Чечню в состав России, удалось отстроить Грозный. Мы не должны забывать, как всё это начиналось: с 1993 года и по 2012-й, оглянитесь и увидите —путь пройден колоссальный. И если Путин войдет в историю, то как человек, который смог вернуть Чечню России, a чеченцам — Чечню. Конечно, эта история не навсегда, существует опасность вспышки сепаратистских настроении, надо держать руку на пульсе... Я считаю, мы обязаны вспоминать события чеченской войны. Искать ответы. Так мы сможем понять историю нашей страны.
B небе над Владивостоком я закончил свою третью книгу — Чеченский капкан. И до определенного момента мне было неинтересно мнение политиков, больших государственных чиновников. Они никогда не отвечают на вопрос: Как было?, они отвечают на вопрос: Как было бы, если бы мне не помешал, мне разрешил.... Я понял, что не получу ответы на свои вопросы. Получилась бы виртуальная история Что было бы, если бы. Сосредоточился на документах и на разговорах c водителями, телохранителями, помощниками генералов. На людях, которые были участниками, свидетелями и очевидцами событии. Сосредоточился на сборе маленьких правд от маленьких людей —солдат, офицеров. Никаких кабинетных грамотеев, аналитиков, чиновников, писателей, журналистов. Только участники: Я видел, я бежал, я слышал, я чувствовал. И в результате все эти маленькие правды маленьких людей, замешанные в одном котле, дали невероятно правдивую истoрию чеченской трагедии.
— Есть предположения, что телеканал РЕН ТВ питают западные бюджеты и канал является проводником западных идей, что это оппозиционный канал. Так ли это?
— РЕН ТВ занимает уникальное место в российском медиапространстве. Но хочу заметить и напомнить, что та независимость и альтернативность телеканала возникла не по указке Кремля и не на деньги западных спецслужб. Право говорить своим голосом было завоевано, его отстояли. И когда в начале двухтысячных годов известные, авторитетные журналисты говорили: Ну что же вы хотели? B стране всё изменилось, раньше я делал политическую аналитику, расследования, a сегодня про собачек. Вот почему этот журналист —про собачек, «Марианна Максимовская — не про собачек? Потому что ей кто-то разрешил? Нет. Потому что подпитывают западные бюджеты? Нет. Она как журналист продолжает делать свое дело. В какой-то момент с этим смирились. Право говорить то, что ты считаешь верным, нужным, надо заслужить, отстоять, оно просто так не дается.
— Есть ли на канале stop-list: список персон, которых запрещено упоминать и обсуждать в эфире телеканала? РЕН ТВ боится конкуренции? Каналов —как грибов после дождя, удержать зрителя сложнее с каждым днем...
Отвлекается на звонок. Три мобильных телефона звонят одновременно. Приходят свежие данные по телесмотрению. Улыбается, доволен. Говорит, это спецпроекты РЕН TB на прошлой неделе хорошо смотрели по России, доля канала выросла.
— Эта такая сложная штука stop-list... Есть система самоконтроля у журналиста, внутренняя цензура журналиста.
РЕН ТВ конкуренции не боится. Инерция восприятия длинная. Вот сейчас зритель включит РЕН ТВ, а там идет «Адская кухня», хорошее кулинарное шоу. Но зритель помнит, что в 1997 году на РЕН ТВ пошли хорошие новости, еще шла программа Рязанова «Парижские тайны», программа Молчанова «До и после полуночи»... Зритель помнит, и он возвращается снова и снова.
Чем всегда был интересен РЕН ТВ? Мы открывали тренды зрительского интереса. Мы всегда были на полшага впереди. Мы первые много чего попробовали: стали делать еженедельные линейки документального кино, сделали документальные сериалы o разведке, первыми стали делать научно-популярное кино нового формата. И когда мы завершали цикл, шли дальше, все остальные подхватывали идею и работали над ней. Сейчас, когда все канaлы пытаются выжать цифры из горизонтального показа вечерних сериалов, мы снова на полшага впереди, мы стали делать документальное кино. За полгода РЕН ТВ прибавил к своим результатам почти 1,5 %. РЕН ТВ становится познавательным. Мне говорят: Вот, российский зритель любит чернуху, криминал. Наверное, зритель у нас идиот, он съест всё, что ему дадут... Это далеко не так, это время уже ушло, и последние цифры на разных каналах говорят о том, что криминальные кровавые истории смотрят всё хуже и хуже. Выиграет тот, кто угадает тренд завтрашнего интереса телезрителя.
Беседовап Д. Новиков
Подготовила Т. Солодовникова
B конце апреля в рамках рабочей поездки Владивосток посетил один из известнейших телевизионных документалистов нашего времени —Игорь Прокопенко, известный большинству зрителей по программе «Военная тайна», автор, режиссер, продюсер более 300 документальных фильмов и сериалов телеканала РЕН ТВ. Нам удалось побеседовать с документалистом о соседстве c Китаем, о чеченской войне, о роли Путина в истории России и о вкусах современного телезрителя.
Последний раз Игорь Прокопенко был во Владивостоке в 1993 году и провел в городе всего четыре паса. И вот спустя 19 лет он снова в городе у моря, который удивляет ландшафтами, бухтами и масштабами стройки: «Город здорово изменился. У вас потрясающая новая дорога от аэропорта до города. Поверьте, я много где побывал, поездил по России, и таких дорог у нас мало, честно вам скажу».
— В рамках саммита АТЭС у нас построены мосты и эта замечательная трасса на аэропорт, вложено много денег, но не решены многие инфраструктурные проблемы. Износ коммуникаций, убитые городские дороги...
— Саммит пройдет, мосты останутся! Поверьте, разбитые дороги и прочие прелести российского ЖКХ не являются какой-то отличительной чертой, особенностью Владивостока. Подобные проблемы актуальны для любого другого региона. Не обязательно ехать во Владивосток, чтобы понять вас, достаточно доехать до Koстромы. Процессы одинаковые для всех регионов... События, которые происходили у нас в России буквально полгода назад, осенью 2011 года, я думаю, оказались серьезной встряской для всех, и в первую очередь для политической элиты. Уверен, они осознали, что баз изменений будущего у нее тоже нет. Надо ломать ату систему с откатами, плохими и дорогими дорогами, ценами на жилье, которые сравнимы c ценами на недвижимость в княжестве Монако. Чем хуже дороги, тем дороже коттеджи у этой дороги. Надо ломать эту взаимосвязь.
И кстати, я думаю, Владимир Владимирович Путин понимает это, как никто другой. Надеюсь, что его следующий срок ознаменуется значительными переменами. У той политической системы нет будущего без кардинальных изменений, баз сломов стереотипов. Начиная с мая-июня новый политический год начнет преподносить нам сюрпризы. Тот Путин, который придет сейчас, будет другим, он должен быть другим.
— Одно время Владивосток был закрытым городом, Дальний Восток являлся форпостом России на Тихом океане, фактически каждый третий житель Приморского края до 90-го года был военным... Сейчас ситуация в корне изменилась. Многие ностальгируют по тем временам, «кто-то выражает беспокойство. В 150 км от Владивостока проходит граница. c одной из крупнейших мировых держав, с Китаем. И многие опасаются не только геополитического давления, но и военной конфронтации. Интересна точка зрения человека, который служил в войсках, работал в генеральном штабе и ведет программу, которая обозревает военные вопросы. Возможен ли военный конфликт?
— Начну издалека. Вашингтонские аналитики говорят, что война будет в ближайшее время, но между Китаем и США. И те самые аналитики говорят, что очень важно, какое место в этом случае займет Россия. От этого будет зависеть не только исход войны, но и будущее человеческой цивилизации.
Но мало кто задумывается, что Китай — единственная приграничная страна c Россией, у которой никогда не было крупной войны, за исключением приграничных конфликтов, как допустим, конфликт на острове Даманский. Что касается войны между Китаем и Россией... Я убежден, что это абсолютно противоестественная история. Если пролистать историю Китая, то можно увидеть, что китайцы-то толком никогда не воевали. Китайцы — не японцы. Не знаю, насколько тактично говорить в таком ключе, сидя во Владивостоке, который находится в непосредственной близости и соседстве с двумя этими древними народами... Китайцы — не воинственный народ. Китайцы трудолюбивы, прагматичны. Как они говорят: Вы русские, как песок, налетел ураган, поднялась пыль песчаная, забила глаза, осела, исчезла. A мы, как глина. Растекаемся, проникаем во все пустоты и заполняем их, занимаем пространство. Я убежден, что Китай не будет c нами воевать. Зачем? Захват территории в наше время уже не актуален. Актуален захват экономического и жизненного пространства.
— В своих последних проектах вы всё чаще и чаще возвращаетесь к теме чеченской войны, упоминаете подразделения, которые понесли значительные потери... Когда же мы услышим полный список лиц, причастных к развязыванию этого конфликта?
— Это больная тема, сегодня немодно вспоминать чеченскую войну. Очень удобно рассказывать с экранов телевизоров об очередном Дне Победы, вспоминать o героизме. А о чеченской войне... ну было и было, перемололи и забыли. Тем более Грозный сейчас очень красивый, богатый, дорогой город. Никоим образом он сейчас не напоминает Грозный 95-го года, в который я приехал 27 декабря 94-го и оказался во всей этой мясорубке. Это было страшно... Могу вам сказать, к концу 90-х годов не было такого аналитика, который не предрекал бы Чечне судьбу Палестины на многие и многие годы, судьбу кровоточащей раны на теле державы. Что мы сегодня видим? Сегодня нам удалось вернуть Чечню в состав России, удалось отстроить Грозный. Мы не должны забывать, как всё это начиналось: с 1993 года и по 2012-й, оглянитесь и увидите —путь пройден колоссальный. И если Путин войдет в историю, то как человек, который смог вернуть Чечню России, a чеченцам — Чечню. Конечно, эта история не навсегда, существует опасность вспышки сепаратистских настроении, надо держать руку на пульсе... Я считаю, мы обязаны вспоминать события чеченской войны. Искать ответы. Так мы сможем понять историю нашей страны.
B небе над Владивостоком я закончил свою третью книгу — Чеченский капкан. И до определенного момента мне было неинтересно мнение политиков, больших государственных чиновников. Они никогда не отвечают на вопрос: Как было?, они отвечают на вопрос: Как было бы, если бы мне не помешал, мне разрешил.... Я понял, что не получу ответы на свои вопросы. Получилась бы виртуальная история Что было бы, если бы. Сосредоточился на документах и на разговорах c водителями, телохранителями, помощниками генералов. На людях, которые были участниками, свидетелями и очевидцами событии. Сосредоточился на сборе маленьких правд от маленьких людей —солдат, офицеров. Никаких кабинетных грамотеев, аналитиков, чиновников, писателей, журналистов. Только участники: Я видел, я бежал, я слышал, я чувствовал. И в результате все эти маленькие правды маленьких людей, замешанные в одном котле, дали невероятно правдивую истoрию чеченской трагедии.
— Есть предположения, что телеканал РЕН ТВ питают западные бюджеты и канал является проводником западных идей, что это оппозиционный канал. Так ли это?
— РЕН ТВ занимает уникальное место в российском медиапространстве. Но хочу заметить и напомнить, что та независимость и альтернативность телеканала возникла не по указке Кремля и не на деньги западных спецслужб. Право говорить своим голосом было завоевано, его отстояли. И когда в начале двухтысячных годов известные, авторитетные журналисты говорили: Ну что же вы хотели? B стране всё изменилось, раньше я делал политическую аналитику, расследования, a сегодня про собачек. Вот почему этот журналист —про собачек, «Марианна Максимовская — не про собачек? Потому что ей кто-то разрешил? Нет. Потому что подпитывают западные бюджеты? Нет. Она как журналист продолжает делать свое дело. В какой-то момент с этим смирились. Право говорить то, что ты считаешь верным, нужным, надо заслужить, отстоять, оно просто так не дается.
— Есть ли на канале stop-list: список персон, которых запрещено упоминать и обсуждать в эфире телеканала? РЕН ТВ боится конкуренции? Каналов —как грибов после дождя, удержать зрителя сложнее с каждым днем...
Отвлекается на звонок. Три мобильных телефона звонят одновременно. Приходят свежие данные по телесмотрению. Улыбается, доволен. Говорит, это спецпроекты РЕН TB на прошлой неделе хорошо смотрели по России, доля канала выросла.
— Эта такая сложная штука stop-list... Есть система самоконтроля у журналиста, внутренняя цензура журналиста.
РЕН ТВ конкуренции не боится. Инерция восприятия длинная. Вот сейчас зритель включит РЕН ТВ, а там идет «Адская кухня», хорошее кулинарное шоу. Но зритель помнит, что в 1997 году на РЕН ТВ пошли хорошие новости, еще шла программа Рязанова «Парижские тайны», программа Молчанова «До и после полуночи»... Зритель помнит, и он возвращается снова и снова.
Чем всегда был интересен РЕН ТВ? Мы открывали тренды зрительского интереса. Мы всегда были на полшага впереди. Мы первые много чего попробовали: стали делать еженедельные линейки документального кино, сделали документальные сериалы o разведке, первыми стали делать научно-популярное кино нового формата. И когда мы завершали цикл, шли дальше, все остальные подхватывали идею и работали над ней. Сейчас, когда все канaлы пытаются выжать цифры из горизонтального показа вечерних сериалов, мы снова на полшага впереди, мы стали делать документальное кино. За полгода РЕН ТВ прибавил к своим результатам почти 1,5 %. РЕН ТВ становится познавательным. Мне говорят: Вот, российский зритель любит чернуху, криминал. Наверное, зритель у нас идиот, он съест всё, что ему дадут... Это далеко не так, это время уже ушло, и последние цифры на разных каналах говорят о том, что криминальные кровавые истории смотрят всё хуже и хуже. Выиграет тот, кто угадает тренд завтрашнего интереса телезрителя.
Беседовап Д. Новиков
Подготовила Т. Солодовникова